У тебя веслом стёрты линии напрочь на уставших грести руках. Где там любовь, где жизнь, где планы на ночь, где ими внушённый страх, покрывающий страшный и дымный город ерушалаимской тьмой. Только шёпотом кто-то, похожий на вора, говорит: «Я рядом с тобой». От него всегда было мало толку, он мешал вино с коньяком, щётку зубную бросив на полку, пса называл мудаком, варил картошку, не чистя, в мундирах, макал её в крупную соль, и наплевал на все беды мира, Аргентина — Ямайка, пять — ноль. Но когда ты приходишь со своими руками, стёртыми вёслами в кровь, он приносит бинты и какую-то мазь из печени чёрных сомов, наливает чай в щербатую чашку с надписью Аэрофлот, у него тебе сегодня поблажки, он сегодня слепой, как крот и не хочет видеть твои недостатки и шрамы линий любви. Он бинтует и ставит на них заплатки. Они заживут. Жди.