Ты говоришь — она не пишет,
и ты забыл, как она дышит,
когда спросонья снимет трубку,
что не привык к таким поступкам,
что только начал есть с руки
и всё, что из её муки
тебе обещано без мУки.
Почти старик — тебе проруха.
Причём тут бес? Да и ребро
ушло на первую давно.
А если нет — на нём зарубки,
не переломы, это юбки
и свадебные платья жён.
Предупреждён — вооружён.
А ты забыл, как она дышит,
а ты устал — она не пишет.
Молчи, молчи, пусть не услышит,
как доедают чувства мыши,
как в дырках сыра Млечный путь,
ведущий вдаль, куда-нибудь,
где умирают голоса.
Она Ассоль. Ей паруса,
тебе на сАван парусина,
воскресный вечер, длинный-длинный,
да онемевший телефон.
И тишина, со всех сторон.