Если бы ты была лазоревым морем,
я бы точно доплыл до твоих берегов
и увидел на них высокие горы
в густой паутине заповедных лесов.
Я бы бросил там свою старую лодку,
не привязав к корням ливанского кедра,
выслушав неточную метеосводку
сел спиной к твоему холодному ветру.
Внимал твои бесконечные шорохи –
поцелуи ирисов с тонкой осокой.
Нарвал бы их и ждал тебя с ворохом
до утра, до ночи, до царя Гороха.
Писал бы письма и бросал их с берега,
запечатав в бутыли от игристого.
Я шпион, к тебе вернувшийся с севера,
и неприветливого, и неблизкого.