Если просишь смерти, то быстрой.
И пусть потом уберёт чисто.
Вымоет пол. Сотрёт отпечатки.
В дальний контейнер сбросит перчатки.
И по улице, в кокетливой кепке,
Навстречу кивнув полупьяной соседке.
А та не узнает, в чёрном плаще,
Бог его знает, что там на плече.
Сейчас по ночам не такое носят.
Никто и не спросит. Какие вопросы?
А ты на спине, глазами в небо.
Как будто и не был.
Не жил и не целовал,
Не вдыхал и не выдыхал
Её пряный запах и сиреневый вкус.
Не резал ножом спелый арбуз
С изморозью на мякоти.
Не кормил её с рук, марая скатерти.
Не смотрел, как она спит
И делал дурацкий вид,
Когда она замечала твой взгляд.
И плёл невпопад.
Слова о любви
В рифму с клятвами на крови.
Но крови нет. Она утекла
Вытерта ей со стекла.
Стёрта вместе с тобой.
Это само собой.
Потом за тобой приедут.
Послезавтра, где-то к обеду,
И уложат в плотный мешок.
Скажут: «И этот не смог».
И, уложив в машину,
На облысевших шинах
Увезут на холодный стол,
Упершийся в кафельный пол
Металлическими ногами.
Санитар, читающий Мураками,
Отложит в сторону книгу
Оформит тебя мигом
И ещё заглянет в глаза.
А там её бирюза.
Плюс остатки её ДНК.
Всё, что осталось от тебя, дурака.