Там, за калиткой улица узка,
как море между Сциллой и Харибдой,
на ней просыплют крошки табака
вокруг стволов зелёных эвкалиптов.
Но след возьмут собаки и коты,
пометив территорию обмана.
Разорвана вчера на лоскуты
и спрятана в бездонные карманы,
чтобы вертеть чужие косяки,
похожие на трубы пароходов.
Они дымят и воют от тоски,
не поднимая якорь для отхода.
И всё бы так, но гаснут маяки —
у Гааза билеты в Сектор Газа.
Подавшись на полставки в моряки,
он там незрячих вылечит от сглаза.
Кому идти, пока глаза глядят
по выбоинам серых тротуаров
в четверг на ужин в Гефсиманский сад,
ещё почти не тронутый пожаром?