Дожди идут по расписанию.
По вторникам, с пяти утра.
На небе Б-г открутит краники
и разливается вода
по мостовым и подоконникам,
по стёклам лобовым машин,
как будто мало джина с тоником.
К коленям липнет крепдешин.
А в нём секреты от мужчин.
А кроме крепдешина ситцы и шелка.
И загорелая рука
в браслетах.
С начала лета
закована, как кандалами.
И нити красные с узлами.
От сглаза, от дурной молвы.
От тысячи болезней и любви.
Слова во рту, как послевкусие халвы.
Немного терпкой и с орехами.
А мне казалось – все уехали.
Сожгли мосты.
На раз – пусти.
На два – чисты.
На три – прости.
Четыре, пять и шесть – лети.
Но:
Дети с собаками машут им вслед.
Собаки с детьми ждут на обед.
Кошка поёт лебединую песню.
Семь и восемь – что же так тесно.
Девять – дождь закончится в десять.
Ах, да!
Отключена горячая вода.
Стрижи вцепились в провода –
доставщики еды династий Цзинь и Мин,
они соткали ночью крепдешин,
а также ситец и шелка.
Но я уже сказал: «Пока!»
Уеду к Вадику в деревню Матюши.
А там хоть кол на голове теши –
я лягу в реку серым валуном
и буду спать, забывшись мезозойским сном.
* Матюши, Киевская область, Украина – самолёт, где-то над Польшей.