Сказала «да» — но смотришь выше носа,
туда, где переносицы раздел
и переносишь молча все вопросы
на завтра, будто мало будет дел
и что-то разрешится ненароком —
вот с глаз долой — из сердца на разрыв
и высушит постмартовский сирокко
открытый внутримышечный нарыв,
затянет коркой или тихой сапой,
хотя, наверно, сапой углубит.
Он чешет душу толстой жаркой лапой
и никуда уже не улетит.