Мне ничего не остаётся,
как молча ждать, что прилетит
со дна глубокого колодца
и я бы плюнул, но отит
не позволяет расслабляться,
и давит в уши, а в глаза
с экрана беспардонно блядство
суёт краплёного туза.
Пойду, включу радиоточку
и попаду на «Boney M».
Но оказалось — обесточен,
а света нет и нет проблем.
И остаётся лист бумаги,
а с ним чернильный карандаш —
одна из мне доступных магий,
чтобы унялся раскардаш
из чувств, сомнений и догматов
и неуверенности в том,
что возродимся многократно
и будет что-то, там, потом.