Галя и Боря
Эту историю мне рассказала тётя Галя Шульц в небольшом немецком городке Люнене около Дортмунда. Она плакала и говорила, что я похож на Борю.
Но сначала немного предыстории.
До декабря 1991 года я жил в Житомире. Потом эмигрировал в Германию. В доме, где я вырос, над нами жила семья Б. Они никогда не рассказывали о том, что у них есть родственники за границей.
Когда я уехал в Дортмунд, рассказали. Родственниц у них в Германии было две. Сёстры — тётя Мария (старшая) и тётя Галя. Они ушли из Житомира с немцами. Мария работала в комендатуре и жила с офицером-немцем. При отступлении он забрал с собой всю её семью. По дороге часть семьи — мать, отец и ещё одна сестра — отстала и вернулась в Житомир. Чем занималась при немцах семья, кроме Марии, мне неизвестно. Но Мария после войны ни разу не ездила в СССР. Боялась. Она и по-русски говорить не хотела. Даже с сестрой Галей.
Галя же была совсем другой. Она, начиная с 1973 года, постоянно приезжала в Украину и тащила на себе чемоданы гуманитарки. Даже в 90-х её квартира была забита коробками и чемоданами с одеждой, собранной у соседей для отправки в Житомир.
В 1941 году ей было тринадцать лет, Марии шестнадцать. Они жили в Житомире в частном доме в районе Чудновского моста, в переулках. Это был еврейский район.
Галя была влюблена. В еврейского мальчика, соседа, на два года старше, которого звали Боря. У Бори ещё был младший брат Миша, Галин одноклассник, и сёстры.
В июле 1941 евреев в Житомире начали убивать. Боря ночью пришёл к Гале. Галя и её отец вырыли на огороде яму и спрятали туда Борю. Галя носила туда ему еду. Там, в яме, Галя первый раз в жизни поцеловала мальчика и призналась ему в любви. Через две недели Боря исчез.
Судьба его Гале неизвестна. Она пыталась искать Борю после войны, и в семидесятые, когда впервые приехала в Житомир. Но не нашла.
После войны, в Германии, сёстры вышли замуж за немцев. У Марии детей не было. Она прожила жизнь в достатке с тем самым офицером, который увёз её в 1943 году.
Галя очень тяжело работала на стройках и рано осталась вдовой. А ещё надо было тянуть и поднимать двоих сыновей — старшего Борю и младшего Мишу. Так она их назвала.
Вот такая она, еврейская любовь. Как, впрочем, и любая другая.