На маленький вокзал приходит маленький поезд,
похожий на игрушку, снятую с новогодней ёлки.
У машиниста в маленьком тепловозе есть совесть,
большая, как ушко стальной цыганской иголки,
и он продлевает на целую минуту с третью стоянку,
чтобы дать нам обняться перед дальней и сложной дорогой.
Я принёс тебе лесные орехи, колу без сахара и сухие баранки,
пахнущие моим одеколоном и извечным лондонским смогом.
Ты говоришь, что угольный смог в Лондоне давным-давно отменили
и над городом солнце и небо прекрасным синим шампунем отмыли.
А я отвечаю, пусть сначала отменят свои никому не нужные мили,
хотя бы сухопутные заменят другими, ласковыми и морскими.
Усатый кондуктор машет правой и свищет в крикливый свисток.
Поезд трогается, но ты не уходишь в свой мягкий вагон.
Ты остаёшься в маленьком городе на непрописанный срок.
Этот маленький поезд был последним и уже разбирают перрон.