Я видел море и видел горы.
Я шёл на запад для разговора.
Меня там ждал председатель Мао,
живой, с портрета в «Женьминь Жибао»…

Я видел море и видел горы.
Я шёл на запад для разговора.
Меня там ждал председатель Мао,
живой, с портрета в «Женьминь Жибао»…
Ночь, улица, фонарь, и есть аптека,
но все не вяжется. Нет человека
для неотложного звонка.
В 5:30 не поднимется рука…
Смотри, как интересно, в поездах
нам варят чай из слез и расставаний
и станции, без света и названий,
оставлены народом впопыхах…
В доме напротив моют окно.
А у тебя темно.
На твоём стекле следы от высохших капель.
За спиной вздыхает собака…
Здесь было всё. Пол, потолок и стены,
просторный эркер в полных три окна,
часы с кривой улыбкой Гуинплена
и странный стол зелёного сукна…
Под вечер стало холодней
и небо кроет серым крепом —
другое ждать зимой нелепо —
пора не выпавших дождей…
По воскресеньям даты красным,
по четвергам не рыбный день
и хочется считать ненастной
любую тучу — просто лень…
Под этим небом голубым,
подёрнутым слегка шифоном
текучих тучек перьевых
и матюжком над гастрономом…
А если мы уснём, то нас засыплет
сухим и мелким снегом, как песком
и день вчерашний превратится в тыкву,
а Дед Мороз утрётся париком…