Я не пишу стихи. Это стихи пишут меня. Каждый раз открывая мне что-то новое.
Вовсе неважно — это конец мая или начало декабря, это что-то роковое или попсовое.
Это что-то из прошлой жизни, воспоминания. Или просто давно забытые, на генетическом уровне, знания.
Страх, поднимающий дыбом волосы на затылке. Чувство долга, заставляющее не сворачивать на развилке. Чувство меры, которого как не было, так и нет. Надежда, не дающая спать по ночам — где ответ? Любовь, о которой хочется говорить больше. А она как кардиограмма. Экстрасистолы и пульс тоньше.
Благодарность — всё длиннее список, в нём меньше описок и помарок. Всё больше кошмаров на тему — что будет, когда проснёшься? Кому улыбнёшься? Не отвернешься? Слова определяют действия. Лёгкие и тяжелые, короткие и длинные, наклеены клейстером на стены построенного мной дома. Я закрыт в нём изнутри. Ключ выброшен. Есть дубликат у управдома. Но у него таких тысячи. Нас много, а он один. Наблюдает за нами с горних вершин и подбрасывает слова,
жонглируя ими как мячиками. Ловим упавшие у него. Сплачиваем. Обтачиваем. Растрачиваем. Закачиваем.
Складываем в рифму или без. Кто нас попутал, Бог или бес?
Это не мы пишем стихи. Это стихи пишут нас. Это болезнь и рифма в ней метастаз.