На мне, как на дереве, мох растёт с северной стороны.
Он сверкает тёмно-зелёным, отражая переменные фазы Луны
и покрывает буквы, вырезанные тупым перочинным ножом
на местах, заживших от колотых ран и небольших гематом.
Подо мхом сердца и инициалы, стрелы и даты безвозвратных потерь.
На коре морщины и кратеры, в кроне прячется неизвестный науке зверь
с голубыми глазами, длинным хвостом и ушами с пушистыми кисточками
и у него по понедельникам тоже бывают сердечные приступы.
А ещё на рассвете прилетают из города различные райские птицы.
У них выходные, их выпускают на пару часов на волю из психбольницы.
Они сидят на ветвях и часами поют свои бесконечные песни
о том, что мы вместе, но непонятно в каком неизвестном месте.
А иногда этот мох расцветает ландышами и золотыми фиалками
и светлячки подсвечивают его безопасными спичками и зажигалками.
Белки сушат его и курят косяки долгими зимними вечерами,
А ещё они пьют с зайцами, воронами и даже, иногда, с нами.