Так далеко от родины,
но ностальгии нет.
И если жить — свободными
и быть, не умереть.
Петь, не имея голоса.
Смеяться над собой.
У жизни были полосы,
осталась сиротой.
Есть только позабытые
могилы и дома,
в нахлёст в кресты забитые,
сошедшие с ума,
дороги без покрытия,
столбы без проводов,
и, в возрасте дожития,
остатки городов.
Не ждём и не надеемся.
Разъехались давно.
Как семена и сеянцы,
которым всё равно —
была бы почва жирная,
фосфат и аммиак,
немного неба мирного
в нём сине—жёлтый флаг.
Где мы — там будет Родина,
но наш родной язык
рифмует вновь с уродиной
и больно бьёт под дых.