По тёмной длинной лестнице,
стирая лак перил,
идут разлуки вестники
с недетских именин.
Ступени распростёртые
видали столько ног,
а каждая четвёртая
похожа на порог.
Сквозняк и двери хлопают
на ветер и беду.
Лифты по фене ботают,
но я в них не иду.
Навстречу странным вестникам
и не потупив взгляд
по ноликам и крестикам,
куда глаза глядят —
в пролёты оглашённые
где нынче ждут волхвов,
в квартиры, где бессонница
основа всех основ,
где кухни безымянные,
где пепел в банках шпрот
и лебедь над диванами
по озеру плывёт —
иду на звук шампанского
и запах «Оливье».
Бальзак, любивший Ганскую,
завидовал бы мне.