Приснилась ночь. Приснится же такое,
такое страшное и тёмное. Ночное.
Так хочется скорей открыть глаза
и убедиться — неба бирюза
висить квітучим балдахіном,
а ми під ним. Ти в сукні з крепдешина.
Я, почему-то, в шортах и в пальто.
Такое симпатичное не то.
И даже если все чуть-чуть не так,
как хорошо, что это был не фрак
и не лилово-синий смокинг.
А ще — я відчував твій ніжний дотик
та подих тихий уві сні.
Вот, здорово, что мы пришли с войны,
а не лежим в подтопленном окопе.
Мы где-то рядом, в Украине и в Европе,
что, к счастью, не всегда одно и то же.
И, по привычке, хочется быть строже,
и хмурить брови, сдерживать улыбку
и задавать вопросы на засыпку:
ти хто, ти як, навіщо та чому?
А відповіді знати самому,
не ставя точки после запятых.
Я даже пел во сне, а утром как-то сник,
не попадая в такт и спутав рифмы,
но наблюдал в пруду купанье нимфы.
Та падав з білих яблунь дим.
Шо, я не буду більше молодим?
Но столько было неба над хупой,
расшитой тонкой ниткой золотой.
Приснился день. Приснится же такое.
Такое светлое и грустное. Простое.