Это будет во вторник. Вот точно, во вторник.
В дверь постучат. Я вспомню: «Садовник!»
Но это вовсе не он.
Там будет стоять в трусах, пиджаке и с веслом
сэр Борис Джонсон.
Он скажет с британским прононсом,
что, в общем, то же самое, что акцент:
«Май фрэнд!
Мы уже победили.
Осталось четыре мили,
причём сухопутных, а не морских,
чтобы дойти до своих
и поднять шрапнелью пробитый флаг,
который несли на груди и в руках,
рядом с маршальским жезлом
в солдатском ранце облезлом
из шкуры шотландского пони».
А у Бориса на плечах погоны
и на пиджаке ордена.
Вот «Третья Отечественная война»,
медаль «За освобождение Моздока»,
знак премии имени Блока,
трофейный гвардейский флажок.
А в Лондоне смог,
на Даунинг стрит тусклые фонари.
«Борис, что ты сказал? Повтори!»
Но он вынимает флягу в потёртом суконном чехле
и наливает мне
в маленькую серебряную рюмку.
«Пакуй свою сумку.
Мы едем с тобой на парад победы.
Возьми дочку, жену, маму и деда.
И не забудь собак».
Я надеваю кеды и фрак,
бабочку на голое тело.
Небо уже посветлело
и самолёты отключили огни.
А вы знаете, что апрельские сны
сбываются в мае,
а правда всегда побеждает?
Что даже если, сегодня разбудит садовник,
то Борис точно придёт в какой-нибудь майский вторник.