Мне всего десять. Многие говорят, что я уже взрослый. Наверное, это так. А знаете, как хочется быть маленьким? Иногда так сильно это чувствуешь. Особенно, когда тебе страшно. Думаете, мальчишкам не бывает страшно? Ещё как бывает! Ну, например, если фильм страшный посмотрел, а потом боишься по темной улице идти.
А недавно я понял, что страшно может быть даже от того, что ты узнал о жизни других людей.
Третьего октября мы с мамой ездили в Киев. Но не для того, чтобы весело провести время с сестрой и братом или пройти по магазинам. В этот день у нас была другая цель. Вместе с другими учениками нашей гимназии мы принимали участие в Марше Памяти.
У кинотеатра «Киевская Русь» собирались люди. Их было много. Подъезжали автобусы. Небольшая площадь перед кинотеатром очень быстро заполнилась людьми разных возрастов. Мальчишки и девчонки. Пожилые люди. Молодые родители с колясками. Была даже женщина с модным чемоданом. Все такие разные!
И вдруг мама грустно сказала: «Всё так почти, как восемьдесят лет тому…»
Я с удивлением посмотрел на маму. Восемьдесят лет? Как она может знать, что было тогда?
Но не было времени на вопросы. Все люди уже разбирали камешки и спускались в подземный переход.
Выйдя из перехода, мы влились в огромный поток людей. И хотя все вокруг были настроены доброжелательно, мне почему-то стало не по себе и я взял маму за руку. А мама сказала: «Тогда тоже дети шли с родителями за руку…» Снова эти грустные воспоминания!
Как хорошо, что я могу спрашивать свою маму обо всём. Она знает ответы на многие вопросы. И я спросил, о чём она всё время вспоминает.
Наверное, это были самые грустные и в тоже время такие важные для меня ответы. Мы шли долго, поэтому было время и на рассказ, и на размышления.
Я узнал, что именно по этой дороге, вот так через центр города пешком, неся баулы с вещами и ведя за руку своих детей, шли киевские евреи в последние сентябрьские дни сорок первого года. Никто из идущих не знал, для чего их уводят на окраину города, но многие чувствовали недоброе. Киевляне, наблюдавшие за идущими евреями, говорили, что снова им повезло, что отвезут их в Палестину на родину предков. Евреи молчали. Или молились, ведь именно в этот день наступил Йом Кипур и каждый надеялся на то, что его имя будет вписано в Книгу Жизни.
Этот день стал чёрным в истории еврейского народа. Подумать только, за два дня в рвах Бабьего Яра было расстреляно более тридцати тысяч человек: взрослых и совсем маленьких, детей и стариков. Просто потому, что они были ЕВРЕЯМИ!!!
Я шёл и думал. Как можно не любить людей только за то, что они не такие, как тебе хочется? Ну, ладно, взрослые люди могут совершать какие-то нехорошие поступки и их можно не любить за это. Но как можно ненавидеть малышей, не умеющих ходить и говорить, таких милых, улыбающихся беззубыми ротиками? Как можно убить ребёнка на глазах у мамы? Разве у тех, кто убивал, не было мамы?
И вот мы через ворота вошли на территорию Бабьего Яра. В эти минуты мне стало по-настоящему страшно. Из динамиков вдоль центральной аллеи старого еврейского кладбища негромко и отчетливо звучали голоса. Я прислушался. Дикторы называли имена и возраст расстрелянных здесь людей. Еврейские имена и фамилии. Чтобы их расслышать, нужно было напрячь слух. Мне показалось даже, что голоса идут не из динамиков, а из земли, словно эти люди хотят напомнить нам о себе, напомнить о том, что они так хотели быть вписанными в Книгу жизни!
А потом я увидел рвы. Глубокие. Неровные. Как усмешка злого волшебника из сказки. Именно в них, в этих уродливых разломах земли, за два дня была уничтожена почти вся еврейская община Киева. Невозможно представить, как страшно им было в те дни! А когда зазвучал Кадиш, мне показалось, что все они тоже стоят рядом с нами. Весёлые и грустные. Умные и гениальные. Мальчишки и девчонки. Пожилые люди. Молодые родители с колясками. И даже женщина с модным чемоданом…
Мы много говорили с мамой после поездки. Вспоминали, что каждый год ездим к братским могилам в лесу у села Ивановка недалеко от Житомира. Это наш житомирский Бабий Яр. Это наша память о тех людях. А ещё мама показала фотографию еврейского кладбища села Пятки, родины моего прадедушки. Среди старых надгробий выделялся новый памятник. Это монумент на месте расстрела последних пятковских евреев в первые дни июля 1941года. Сто шестьдесят семь человек. У нас дома хранится список погибших. Таких списков было два, чтобы мой прадед и его друг-односельчанин могли по ним читать поминальную молитву в синагоге. Несколько лет тому мама была в Израиле и передала один из списков в Яд Вашем, чтобы имена погибших были восстановлены.
В современном мире есть много возможностей. Любую информацию можно извлечь нажатием клавиши компьютера или кнопки телефона. Можно найти фотографии, посмотреть фильм или послушать аудиозапись. Но самая ценная информация та, которую хранит наша память. И вместе с радостными детскими воспоминаниями в моей памяти также останутся впечатления, эмоции и мысли, появившиеся после Марша Памяти.
Мне всего десять. Многие говорят, что я уже взрослый. Но, знаете, взрослым тоже бывает страшно…
Табаченко Даниил
6 класс ЖЧГ «Ор Авнер», Житомир