Моя подруга Стелла сделала мне замечание, что в последнее время я всё чаще пишу грустные сказки. А на Новый год надо писать весёлые, подающие надежду. Мол, надежда умирает последней. Последней, но всё-таки умирает. Опять грустно.
Не знаю, почему всё так грустно. Может из-за тяжёлого прошедшего года. Из-за болезни, из-за ушедших близких. Отсутствия ясной перспективы жизни и свободы передвижения в наступающем году. Не знаю.
Конечно, хочется праздника. Но есть сознание того, что он уже никогда не будет таким, как пятьдесят лет назад, когда мне подарили набор немецких ёлочных игрушек. Как сорок лет назад, в новой квартире И., вдвоём, на диване, единственном предмете мебели, который мы с товарищем притащили от её мамы, падая на гололёде и ржа, как лошади. Как тридцать пять лет назад, на турбазе «Лесной берег» с З., приехавшей ко мне из Москвы.
А потом наступила взрослая жизнь — эмиграция, работа, семья, ребёнок.
И всё больше и больше прошедших Новых годов.
Говорят, надо что-то попросить у тебя. А ты есть, вообще? И почему у тебя?
Мой раввин говорит, что просить надо у Б-га. Говорит, что когда ребёнку что-то надо, то он идёт к папе и маме и просит у них. Или жалуется, когда болит. Вот и нам, сказал он, надо идти и говорить с Папой, с нашим Отцом. И он услышит.
А мне для себя просить особо нечего. Я счастлив. Здоров, в принципе. Родители живы. В семье всё хорошо. Значит, нужно просить для других.
Прошу!
Год без войны.
Год без ухода близких и друзей.
Год без болезней.
Год без голода и несчастий.
Год достатка и процветания.
Хотя, это и для себя!
С Новым годом!
Будьте живы и счастливы!