Распределение ролей.
Практически всегда еврей.
Буряты воплощаются в китайцев.
И в таек переделывают тайцев…
Шаббат Шалом!
Перенесёшь? Смотри, не проливай
свою обиду — выжжешь незабудки,
а главное — вон, за углом трамвай
и остановка возле айсоровской будки — …
Ну, что там ещё, среди прочего?
Зима окончательным росчерком
Убрала осенние сны.
Надеюсь, что не до весны.
Собачьи следы и метания…
Я недавно задумался, что будет, если
— вдруг остановиться на том месте, где подумал об этом.
Зимой, за рулём машины, в сильный дождь или летом,
двигаясь с тяжёлой сумкой на пляж…
А хочешь, я к тебе приеду?
Не знаю точно, пусть к обеду.
Ну, ничего, я подожду,
как рыба снулая во льду,
под козырьком и у подъезда…
Я не пишу стихи. Это стихи пишут меня. Каждый раз открывая мне что-то новое.
Вовсе неважно — это конец мая или начало декабря, это что-то роковое или попсовое…
На Рождество холодные дожди идут всю ханукальную неделю,
и бродит под дождём Салман Рушди — его читают персы и евреи…
Что там за шум? Что там за стенкой?
Кто там стучит, задевая коленкой
стулья и кресла, столы и трюмо?
Азбукой Морзе — старость дерьмо.
Мы захватили банки и почту…
У меня остались от времени осколки стекла и кучка песка.
У нашего рода-племени за спиной всегда горе, а в глазах тоска.
Мы соблюдали заповеди и собирали камни, а они сгорели в печах…
Когда я стану немощным и старым,
купи возок и запряги осла.
Свези меня в библейский Капернаум
и жить оставь у белого окна…
Я живу в провинции без моря.
Здесь каналы, баржи тащат уголь.
Если бы не наши разговоры,
я давно искал бы пятый угол…
Если ты вдруг переедешь и в субботу
ещё одной умершей точкой в пчелиных сотах,
не прошедшей природный отбор,
ослепнет окно, без лампы и плотных штор…
Мой милый друг, как обещал, письмом.
Так много слов, не передать Вотсапом.
Я надышался свежестью лесной
и сон вчера подкрался тихой сапой…
В Марокко туман и морок.
На Ворохте туристов ворох.
В Ташкенте градусов сорок.
В Шорохово шорох —
капает из марли, отжимают твОрог…